Ровно семь пятилеток назад, аккурат в День милиции, закончилась брежневская эпоха. Эпоха застоя, холодной войны, стремительной гонки вооружений и вялотекущего всеобщего лицемерия, эпоха геронтократии.
О ней любили пошутить еще при жизни Леонида Ильича. И про комунисиськие сиськи-масиськи, и про чмок-чмок, и про маразм-склероз, и про Лёнин мавзолей - сотни анекдотов.
Ровно семь пятилеток назад, аккурат в День милиции, закончилась брежневская эпоха. Эпоха застоя, холодной войны, стремительной гонки вооружений и вялотекущего всеобщего лицемерия, эпоха геронтократии.
О ней любили пошутить еще при жизни Леонида Ильича. И про комунисиськие сиськи-масиськи, и про чмок-чмок, и про маразм-склероз, и про Лёнин мавзолей - сотни анекдотов.
Как причудливо тасуется колода! Вот, к примеру, наш знаменитый земляк Чернышевский (я пока про Николая Гавриловича). Можно не принимать его политических взглядов, можно посмеиваться над его утопией, можно не любить его скучнейших текстов, но нельзя отказать ему в редкой принципиальности, уникальной честности, выдающейся смелости.
Как причудливо тасуется колода! Вот, к примеру, наш знаменитый земляк Чернышевский (я пока про Николая Гавриловича). Можно не принимать его политических взглядов, можно посмеиваться над его утопией, можно не любить его скучнейших текстов, но нельзя отказать ему в редкой принципиальности, уникальной честности, выдающейся смелости.
Ах, как хорошо, как славно было раньше на ноябрьские праздники! По первому снежку, по тонкому ледку, по осенней, пахнувшей дождем и опавшими листьями сырости ходили мы на демонстрацию, на Площадь.
Издалека ходили, пешком - кто со СХИ, кто с Третьей Дачной, а кто - аж из Заводского.
Несли гвоздики-флаги везли транспаранты на колесиках, вели с собой детей, а тех, что поменьше, несли на плечах.
Ах, как хорошо, как славно было раньше на ноябрьские праздники! По первому снежку, по тонкому ледку, по осенней, пахнувшей дождем и опавшими листьями сырости ходили мы на демонстрацию, на Площадь.
Издалека ходили, пешком - кто со СХИ, кто с Третьей Дачной, а кто - аж из Заводского.
Несли гвоздики-флаги везли транспаранты на колесиках, вели с собой детей, а тех, что поменьше, несли на плечах.
Я приветствую меньшинства - любые. И чем меньше меньшинство, тем больше приветствую. Желательно, чтобы в пределе меньшинство стремилось к единице - к уникальной и неповторимой личности. Вот почему я практически не объединяюсь в союзы, кроме предписанных природой семейных и половых.
Если же говорить о пресловутой оппозиции «либералы-консерваторы», то я себя ни к тем, ни к другим не отношу. И скажу, что так называемые российские либералы, на мой взгляд, в большинстве своем к подлинному либерализму никакого отношения не имеют, и вот почему.
«... по моим многочисленным наблюдениям, никогда наш либерал не в состоянии позволить иметь кому-нибудь свое особое убеждение и не ответить тотчас же своему оппоненту ругательством или чем-нибудь еще похуже...» Ф. М. Достоевский
Я приветствую меньшинства - любые. И чем меньше меньшинство, тем больше приветствую. Желательно, чтобы в пределе меньшинство стремилось к единице - к уникальной и неповторимой личности. Вот почему я практически не объединяюсь в союзы, кроме предписанных природой семейных и половых.
Оно повсюду. Его даже ложью не назовешь. Ложь - это когда правда скрыта, а когда она очевидна, но ее бесстыдно искажают, - это наглое вранье. Нас не обманывают, нам просто врут.
Оно повсюду. Его даже ложью не назовешь. Ложь - это когда правда скрыта, а когда она очевидна, но ее бесстыдно искажают, - это наглое вранье. Нас не обманывают, нам просто врут.
